Добавить в избранное


Рекомендуем:

Литературная сеть - поэзия, стихи, критика

Мобильная версия 1Win

Анонсы
  • Собачье сердце гл. 8 >>>
  • Сны и тени... >>>
  • Не отходи от меня... >>>
  • Какие-то носятся звуки... >>>
  • Очарованный странник ч. 15 >>>


Новости
Раздел - Лирика конца 19 века. >>>
читать все новости

Аудиокнига поэзии в mp3


Все записи и отзывы


Случайный выбор
  • Отцы и дети. гл 9  >>>
  • Как сладко дремлет сад...  >>>
  • Ярким солнцем в лесу пламенеет...  >>>

 
Анонсы:

Анонсы
  • Какая грусть! Конец аллеи >>>
  • Собачье сердце гл. 2 >>>
  • Очарованный странник ч. 13 >>>
  • Очарованный странник ч. 5 >>>
  • Очарованный странник ч. 1 >>>






Собачье сердце гл. 9

Автор оригинала:
М. Булгаков

Ночь и половину следующего дня висела, как туча перед грозой, тишина.
Все молчали. Но на следующий день, когда Полиграф Полиграфович, которого
утром кольнуло скверное предчувствие, мрачный уехал на грузовике к месту
службы, профессор Преображенский в совершенно неурочный час принял одного из
своих прежних пациентов, толстого и рослого человека в военной форме. Тот
настойчиво добивался свидания и добился. Войдя в кабинет, он вежливо щелкнул
каблуками к профессору.
- У вас боли, голубчик, возобновились? - Спросил осунувшийся
Филипп Филиппович, - садитесь, пожалуйста.
- Мерси. Нет, профессор, - ответил гость, ставя шлем на угол стола, я
вам очень признателен... Гм... Я приехал к вам по другому делу, Филипп
Филиппович... Питая большое уважение... Гм... Предупредить. Явная ерунда.
Просто он прохвост... - Пациент полез в портфель и вынул бумагу, - хорошо,
что мне непосредственно доложили...
Филипп Филиппович оседлал нос пенсне поверх очков и принялся читать. Он
долго Бормотал про себя, меняясь в лице каждую секунду. "...А также угрожая
убить председателя домкома товарища Швондера, из чего видно, что хранит
огнестрельное оружие. И произносит контрреволюционные речи, даже энгельса
приказал своей социалприслужнице Зинаиде Прокофьевне Буниной спалить в
печке, как явный меньшевик со своим ассистентом Борменталем Иваном
Арнольдовичем, который тайно не прописанный проживает у него в квартире.
Подпись заведующего подотделом очистки П. П. Шарикова - удостоверяю.
Председатель домкома Швондер, секретарь пеструхин".
- Вы позволите мне это оставить у себя? - Спросил Филипп Филиппович,
покрываясь пятнами, - или, виноват, может быть, это вам нужно, чтобы дать
законный ход делу?
- Извините, профессор, - очень обиделся пациент, и раздул ноздри, - вы
действительно очень уж презрительно смотрите на нас. Я... - И тут он стал
надуваться, как индейский петух.
- Ну, извините, извините, голубчик! - Забормотал Филипп Филиппович,
простите, я право, не хотел вас обидеть. Голубчик, не сердитесь, меня он так
задергал...
- Я думаю, - совершенно отошел пациент, - но какая все-таки дрянь!
Любопытно было бы взглянуть на него. В Москве прямо легенды какие-то про вас
рассказывают...
Филипп Филиппович только отчаянно махнул рукой. Тут пациент разглядел,
что профессор сгорбился и даже как будто поседел за последнее время.

******

Преступление созрело и упало, как камень, как это обычно и бывает. С
сосущим нехорошим сердцем вернулся в грузовике Полиграф Полиграфович. Голос
Филиппа Филипповича пригласил его в смотровую. Удивленный Шариков пришел и с
неясным страхом заглянул в дуло на лице Борменталя, а затем на Филиппа
Филипповича. Туча ходила вокруг ассистента и левая его рука с папироской
чуть вздрагивала на блестящей ручке акушерского кресла.


Филипп Филиппович со спокойствием очень зловещим сказал:
- Сейчас заберите вещи: брюки, пальто, все, что вам нужно, - и вон из
квартиры!
- Как это так? - Искренне удивился Шариков.
- Вон из квартиры - сегодня, - монотонно повторил Филипп Филиппович,
щурясь на свои ногти.
Какой-то нечистый дух вселился в Полиграфа Полиграфовича; очевидно,
гибель уже караулила его и срок стоял у него за плечами. Он сам бросился в
обьятия неизбежного и гавкнул злобно и отрывисто:
- Да что такое в самом деле! Что, я управы, что ли, не найду на вас? Я
на 16 аршинах здесь сижу и буду сидеть.
- Убирайтесь из квартиры, - задушенно шепнул Филипп Филиппович.
Шариков сам пригласил свою смерть. Он поднял левую руку и показал
Филиппу Филипповичу обкусанный с нестерпимым кошачьим запахом - шиш. А затем
правой рукой по адресу опасного Борменталя из кармана вынул револьвер.
Папироса Борменталя упала падучей звездой, а через несколько секунд
прыгающий по битым стеклам Филипп Филиппович в ужасе метался от шкафа к
кушетке. На ней распростертый и хрипящий лежал заведующий подотделом
очистки, а на груди у него помещался хирург Борменталь и душил его беленькой
малой подушкой.
Через несколько минут доктор Борменталь с не своим лицом прошел на
передний ход и рядом с кнопкой звонка наклеил записку:
"Сегодня приема по случаю болезни профессора - нет. Просят не
беспокоить звонками".
Блестящим перочинным ножичком он перерезал провод звонка, в зеркале
осмотрел поцарапанное в кровь свое лицо и изодранные, мелкой дрожью
прыгающие руки. Затем он появился в дверях кухни и настороженным голосом
Зине и Дарье Петровне сказал:
- Профессор просит вас никуда не уходить из квартиры.
- Хорошо, - робко ответили Зина и Дарья Петровна.
- Позвольте мне запереть дверь на черный ход и забрать ключ, -
заговорил Борменталь,прячась за дверь в стене и прикрывая ладонью лицо - это
временно, не из недоверия к вам. Но кто-нибудь придет, а вы не выдержите и
откроете, а нам нельзя мешать. Мы заняты.
- Хорошо, - ответили женщины и сейчас же стали бледными. Борменталь
запер черный ход, запер парадный, запер дверь из коридора в переднюю и шаги
его пропали у смотровой.
Тишина покрыла квартиру, заползла во все углы. Полезли сумерки,
скверные, настороженные, одним словом мрак. Правда, впоследствии соседи
через двор говорили, что будто бы в окнах смотровой, выходящих во двор, в
этот вечер горели у Преображенского все огни, и даже будто бы они видели
белый колпак самого профессора... Проверить трудно. Правда, и Зина, когда
уже кончилось, болтала, что в кабинете у камина после того, как Борменталь и
профессор вышли из смотровой, ее до смерти напугал Иван Арнольдович. Якобы
он сидел в кабинете на корточках и жег в камине собственноручно тетрадь в
синей обложке из той пачки, в которой записывались истории болезни
профессорских пациентов. Лицо будто бы у доктора было совершенно зеленое и
все, ну, все... Вдребезги исцарапанное. И Филипп Филиппович в тот вечер сам
на себя не был похож. И еще что... Впрочем, может быть, невинная девушка из
пречистенской квартиры и врет...
За одно можно поручиться: в квартире в этот вечер была полнейшая и
ужаснейшая тишина.
 

 
К разделу
Copyright ©Boris Lanin All rights reserved. Права на учебные материалы принадлежат Борису Ланину. Хрестоматийные материалы размещены для примера, если Вы заметили в них нарушение авторских прав, оставьте сообщение в гостевой книге.